Реквием по академии: этюд о раскулачивании

 

По законопроекту, предложенному Правительством, Российская академия наук, Российская академия медицинских наук, и Российская сельскохозяйственная академия сливаются в одну «суперакадемию» — общественно-государственную Российскую академию наук. Их научные учреждения перейдут в подчинение органа, который глава Минобрнауки РФ Дмитрий Ливанов условно назвал Агентством научных институтов, его планируется подчинить Правительству РФ. Три остальные государственные академии — образования, художеств и архитектурно-строительная — просто перейдут в подчинение соответствующих федеральных ведомств. 

Философ Сергей Роганов размышляет о том, что мешает академикам развивать фундаментальную науку и считает, что в самом деле РАН — это 50 тыс. ученых, но это также и 15 млн м2 производственных площадей, сотни тысяч гектаров земли. Для управления таким хозяйством тратится масса времени, энергии и сил. А заниматься надо наукой, и не просто наукой, а ее организацией в национальных масштабах. «Мы говорим о технологическом переделе мира, о нано- и биотехнологиях, новых прорывах в области генетики, молекулярной биологии, информационных технологиях. Сравнивать бюджет российской науки с западными аналогами непросто. Но я все же не понимаю, как, имея такое хозяйство, российская наука бедствует и давно утратила лидерские позиции в мире. Может быть, именно потому, что академии и академики занимаются, по словам премьер-министра, несвойственными функциями управления гигантским хозяйством, а не современной наукой? Огромное хозяйство само по себе, а наука-бедолага мыкается. Далее он замечает: «Я, например, знаю, где находятся новые элитные жилые комплексы в Москве, где в холлах висят скромные таблички «ТСЖ РАН РФ», и жильцы этих домов ничем не напоминают аспирантов и молодых ученых. Что удивляться тому, что новые прорывы в современных исследованиях нам не грозят. Странное дело — сов­ременное российское общество в лице представителей постсоветских поколений живет традициями, но не действительнос­тью. Но в чем эти традиции? В том, что тот или иной наш ученый с мировым именем работал в том или ином здании? В том, что в царской России или в СССР было создано то-то и то-то — передовое, революционное? Но традиции — это же не историческая хроника и не коллективная память. Точнее, они становятся уважаемой исторической памятью, когда есть новое развитие, движение вперед, прорывы в технологиях, исследованиях. Но если их нет, что тогда делать с традициями? Прописывать их в учебниках? Вкладывать в них средства только лишь потому, что они — былая гордость былой науки»?

Только что избранный президент РАН Владимир Фортов остается неп­рикасаемым и на ближайшие три года — номинальным президентом суперакадемии, только не ясно, чем он будет управлять. Так, например, Европейская академия наук не имеет в своих руках никаких институтов, ровно как и Израильская академия наук.

Министр науки и образования Дмитрий Ливанов сообщил, что ученые, работающие в академичес­ких институтах, не почувствуют реформы академии, финансирование останется прежним. Будут ли сок­ращения штата в академических НИИ, он не уточнил. Вероятно, этот вопрос будет решать уже руководство упомянутого выше Агентства научных институтов. Пока можно понять одно: академические ученые станут госслужащими. В ближайшее время академические НИИ будут работать в прежнем режиме, может поменяться только их руководство. Перемены начнутся тогда, когда руки у нового Агентства научных институтов дойдут до кадровых вопросов и пересмотра тарифных сеток. В первую очередь пострадают ученые преклонного возраста, которых постараются отправить на пенсию. Этого, кстати, глава Мин­обрнауки никогда и не скрывал, неоднократно говоря о возрастной недееспособности нынешней Академии. Вместе с тем Д. Ливанов отметил, что предполагаются ежемесячные пожизненные выплаты таким ученым — в размере 100 тыс. руб­лей, а то и больше.

Новому агентству придется обес­печить приток новых молодых кад­ров в свои НИИ. Но непонятно, какими способами они собираются это делать. На кардинальное повышение зарплат до уровня, который сделает занятие наукой престижной профессией, в бюджете денег не предус­мотрено по меньшей мере до 2020 года. По логике вещей, придется менять количество на качество, то есть резко сокращать штаты НИИ, столь же резко повышая зарплаты остающимся или новым их сотрудникам. Так это будет или не так — покажет время.

Нынешняя система управления сложилась в 1930–1940-е годы под влиянием субъективных факторов. И, конечно, уже не в полной мере соответствует современным задачам развития страны. Эта система давно нуждается в обновлении. Важно дать возможность ученым заниматься, прежде всего, наукой и исследованиями».