Максим Киселев: «Такой развернутой системы сервисов для стартапов, как в технопарке «Сколково», я не видел нигде в мире»

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

- Максим Юрьевич, первый резидент технопарка появился год назад. Значит есть повод подвести итоги деятельности. На какой стадии развития в настоящее время находится технопарк?

 

- В первую очередь решались вопросы инфраструктуры. Когда мы въехали в это здание, арендуемое у Московской школы управления «Сколково», были готовы первый, второй и пятый этажи, а третий и четвертый — только стены и потолки. Поэтому сначала, с марта минувшего года, мы могли размещать резидентов только на втором этаже, одновременно проводя работы на третьем и четвертом, куда резиденты стали заезжать только с сентября. Сейчас практически все площади этого небольшого здания заняты. Здесь находятся 40 компаний, еще 15 работают в Гиперкубе. Почему нам было так важно оказаться здесь, пусть не в своем, арендованном, но отдельном здании, которое было бы уже заявлено как технопарк «Сколково»? Существуют две главные причины. Во-первых, это уже «Сколково», и мы хотели, чтобы участники привыкали к месту. Необходимо было начинать с малого, создавая экосистему «Сколково», инновационную среду. И в этом здание технопарка, которое является одним из важнейших составляющих проекта в целом, сразу начинало играть важную роль. И в практическом смысле — это наша игровая площадка, то самое место, где в течение минувшего года разрабатывались модели взаимодействия с участниками, развивалась система сервисов. И, конечно, шло развитие сколковских компаний, и резидентов данного технопарка, и нерезидентов, которых на сегодняшний день порядка 900 (883).

 

Год назад, когда заезжали первые резиденты, бытовало мнение, что в это здание Технопарка «Сколково» придут только айтишники, которым для работы нужны лишь компьютеры и серверы. Но даже несмотря на то что здание изначально не было приспособлено под технопарк и ряд его технологических параметров не подходил для нужд, например, ядерного кластера, тем не менее сейчас под одной крышей сидят резиденты всех кластеров, причем многие компании в стенах технопарка ведут полный цикл — от компьютерного моделирования и разработки до производства опытных образцов. Например, компания «Спутникс» разрабатывает здесь  малые коммерческие спутники (до 12 кг), здесь у них есть испытательный стенд магнитного поля, на котором проверяется система. 

 

- Вернемся к первому резиденту технопарка: как реализуется проект? Каково участие технопарка в его развитии? 

 

- Действительно, 6 марта 2012 г. в здание технопарка заехал первый резидент — компания «Геонод». Это участник из кластера энергоэффективных технологий. Компания занимается новой технологией сейсморазведки месторождений нефти и газа на шлейфе, а точнее представляет мировому нефтегазовому рынку революционный метод трехмерной донной сейсморазведки месторождений углеводородов на море и в транзитных зонах при помощи запатентованного геофизического комплекса «Геонод Разведка». Замечу, что технология «Геонода» не является единственной в мире в этом направлении. Имея показатель производительности работ, сравнимый с лучшими показателями существующих традиционных технологий — с однокомпонентными съемками при помощи трехмерных буксируемых кос, — метод «Геонод Разведка» позволяет получать более качественные данные даже в самых труднодоступных геологических участках, где все существующие на сегодняшний день технологии или просто бессильны, или их применение экономически нецелесообразно. Благодаря концептуально иному подходу к проведению работ, метод беспрецедентно снижает себестоимость сейсморазведки.

 

В чем им помог технопарк? Во-первых, за прошедший год здесь, в технопарке, мы провели порядка 150 мероприятий. Какое значение имеют эти мероприятия для сколковских компаний? Это дискуссионные площадки,  возможность взаимодействия с потенциальными партнерами и клиентами, возможность заинтересовать их новой технологией, ее новыми возможностями. Собственно, именно это и случилось с «Геонодом»: свою разработку они экспонировали во время приема высокопоставленных иностранных делегаций, начиная от губернатора (губернатор провинции Гуандун (Guangdong) Чжу Сяодан (Zhu Xiaodan)) и заканчивая премьер-министром (премьер-министр Республики Казахстан Серик Ахметов). 

 

В минувший год бизнес «Геонода» значительно расширился. Будучи резидентами технопарка они начали работать над заказом национальной нефтяной корпорации Индии. 

 

- По вашему же заявлению сейчас технопарком называют что угодно. Что такое в Вашем понимании технопарк? Какие основные принципы лежат в его основе? Какие цели он преследует и какими средствами будет их достигать?

 

- Я утверждал и продолжаю утверждать, что само слово «технопарк» у нас девальвировано, поскольку в российской практике технопарком называют все — от гаража для больших траков и заканчивая инфраструктурными проектами для малого бизнеса, независимо от того, делают ли они игрушки, или шьют костюмы, либо действительно создают инновационную продукцию.

 

Что касается смысла технопарка «Сколково», его идей, концептуализации — он является очень важной частью экосистемы «Сколково» как инфраструктура, не только как физическое пространство, где в будущем, когда построят большой технопарк, будут сидеть и работать сколковские стартапы, а как сервисная среда, то есть как определенная благоприятная для инновационной деятельности среда сервисов, которые способствуют успеху этих компаний. По своему опыту, посетив ряд европейских технопарков, я могу сказать, что технопарк «Сколково» имеет отличия по нескольким существенным параметрам. Пожалуй, самое главное отличие заключается в наших амбициях. Такой развернутой системы сервисов, которые могли бы способствовать успеху стартапа, я нигде не видел. 

 

Печальная статистика развития стартапов показывает, что выживает 1 из 10. Наши планы — 5-6 стартапов из 10.

 

Второе отличие заключается в том, что большинство аналогичных инновационных центров и технопарков лишь частично финансируется государством (Израиль, США и др.), а большая часть — частным капиталом. И, соответственно, подобные технопарки входят в собственность компаний-резидентов. В России, например, Новосибирский технопарк также входит в собственность резидентов. Мы же по закону «О Сколково» не можем входить в компании. Ни одна из структур «Сколково», в том числе и технопарк, не может иметь какой-либо доли в капитале резидента. Из этого, соответственно, вытекает задача: так как государство вложило большое количество средств в развитие проекта, свои затраты, то есть затраты государства, нужно возвращать и генерировать определенную прибыль. Поэтому мы не предоставляем сервисов участникам безвозмездно. Но та же аренда в этом здании для компаний-резидентов существенно ниже рыночной, а существующая система сервисов с точки зрения стоимости для резидентов является эффективной. Сам факт, что нужно платить, оказался тяжелым для наших резидентов — люди сюда шли не затем, чтобы за что-то платить, а скорее получать средства на развитие.

 

Но, судя по прошедшем году, инноваторы начинают понимать ценность технопарка для своих компаний и начинают платить разумные деньги за многие наши сервисы.

 

 

- Мировая практика показывает, что из 10 стартапов может выжить лишь 1. В то же время Вы приводили пример Цюрихского технопарка, где из 10 стартапов выживает 7, что достигается более высокими требованиями к стартапам на входе. В плане эффективности, развития, что лучше — более жесткий отсев на входе, или все же предоставление некой возможности стартапам получить реальный опыт, знания и уже в будущем реализовать проекты?

- Вопрос хороший, но несколько вне «сколковской» реальности. Объясню почему. Уровень стартапов в «Сколково» разный вследствие различия их происхождения, практики, потому что есть стартапы, в истинном смысле состоящие из двух-трех человек, и не имеющих ничего, кроме идеи. Соответственно, нужно все: от доступа к оборудованию до команды и финансирования предпосевной стадии. Есть компании, как, например, резидент Кластера биомедицинских технологий «Эпифан Лабс». Это дочерняя организация, фактически спин-офф канадской компании, много лет работающей на рынке США, Канады и других стран. Поэтому в «Сколково» вопрос отбора решен несколько иначе: если эксперты при первичной экспертизе признают, что либо сама технология инновационна, либо есть потенциал коммерциализации, тогда предприятие имеет право получить статус и стать резидентом. Конечно, лучше брать заведомую «историю успеха», как технопарк Цюриха. Это самое лучшее с точки зрения бизнеса технопарка. Но у нас другой подход. 

 

 

- Создавая инновационный город для инновационных компаний, логично было привлекать эти самые компании для решения вопросов энергоэффективности, экологии, качества строительства.

- Таких примеров много: для строительства инновационного города  сколковские компании-резиденты, которые имеют в активе интересные проекты, получают и определенные логичные преференции. В основном это предприятия энергоэффективного кластера, а также ряд айтишных компаний, разрабатывающих технологии управления очень сложной инфраструктурой. Яркий пример — компания «Визерра» (Vizerra). Это организация, которая стала партнером «Сколково» до того, как получила статус участника. Это российское предприятие, работающее на глобальном рынке (Европа, США). Его проект — технология по трансформации архитектурных чертежей в управляемую 3D-модель, с которой и работают сколковские архитекторы. Когда будущий инновационный город строят 14 мировых архитектурных бюро, то нет другой возможности посмотреть, как он будет выглядеть. Макеты из картона на такое количество работ не сделаешь. Кроме того, эти макеты не динамичны: один раз сделал и переделать уже довольно сложно. Технология «Визерры» позволяет на основе десятка тысяч чертежей создать управляемую интерактивную 3D-модель, при этом очень быстро, что вкупе с качеством является ноу-хау проекта. 

 

- На Московском международном форуме «Открытые инновации» одним из главных тезисов была необходимость поиска новых Бенцов, Эдисонов. То есть нужны инновации, глобально меняющие развитие главных направлений — энергетики и питания. 

- «Сколково» для того и создавалось, чтобы привлекать разработчиков и получить доступ к информации о разработках. Сейчас сложно сказать, сколько таких радикальных, прорывных инноваций будет в количественном отношении. Но я со всей уверенностью могу сказать, что они уже есть среди сколковских компаний. В частности, в Кластере биомедицинских технологий ряд проектов без ложной скромности является новым словом в разработке лекарственных препаратов. Так, компании «Квантум Фармасьютикалс» удалось вывести формулу и создать модель радикального сокращения тестирования молекул активного вещества для лекарств. И сейчас для половины существующих в мире нозологий (заболеваний) разрабатываются препараты, точнее состав активного вещества, с помощью их формул. Грубо говоря, фармацевтические гиганты вкладывают колоссальные  деньги в R&D, в то, чтобы найти одну правильную молекулу из 10 тысяч, а формула «Квантум Фармасьютикалс» позволяет сократить тестирование в 100 раз, отсекая заведомо неподходящие 9900. Это немыслимое сокращение затрат на тестирование и разработку.

Есть вещи, которые в ближайшей перспективе не кажутся радикально меняющими ситуацию на рынке. Но в отдаленной перспективе, когда все  заработает, это будет прорывом. Например, компания «РобоСиВи», которая разрабатывает универсальный навигационный комплекс — «автопилот для транспортных роботов», способный работать как в составе наземных транспортных или водных роботов, БПЛА, так и в составе автономных планетных роботов. По сути, это машина без водителя. Это тотальное изменение рынка. Или проект «Интеллектуальный карьер» компании Вист Майнинг Технолоджи (VIST Mining Technology), дочернего предприятия VIST Group. Он способен произвести революцию в отдельно взятой отрасли. Данная компания, будучи участником из IT кластера, предлагает готовую работающую и уже продаваемую технологию для осуществления добычи полезных ископаемых на открытых горных работах, которая не требует присутствия людей. Весь техпроцесс управляется исключительно посредством компьютеров, включая движение 240-тонных Белазов. На Петербургском международном экономическом форуме в 2012 г. с разработкой познакомился глава Якутии, после чего команда проекта была приглашена в регион. Сейчас уже намечены дальнейшие шаги по использованию технологии в добывающей индустрии  республики.

 

 

- В рамках технопарка функционируют четыре ЦКП. Насколько они востребованы резидентами,  достаточно ли их мощностей, приборно-аналитической базы для нужд резидентов?

- Первый центр коллективного пользования в этом здании был открыт в апреле 2012 г. Это наш самый интересный и самый уникальный центр — «Микронанализ». Он специализируется на всех видах микроанализа для любых сфер деятельности — материаловедении, петрофизике, биологии, микроэлектронике и т. д. 

По поводу востребованности услуг ЦКП — и да, и нет. Услуги ЦКП должны быть одними из самых востребованных, поскольку практически всем компаниям-резидентам необходимо доводить свои исследования и разработки до какого-то определенного финального результата — прототипа, опытного производства. То есть в первую очередь им нужен доступ к научно-исследовательскому оборудованию.  Но есть такой момент: услуги ЦКП не могут быть бесплатными, государство за это не платит. Компании получают грант от Фонда «Сколково», и могут включать услуги ЦКП в смету гранта. Дело в том, что грант получают меньше четверти всех сколковских компаний. А во-вторых, не все просто складывается с одобрением кластера тех или иных моментов в смете гранта и в части использования каких-то средств именно на центры коллективного пользования технопарка, а также другие услуги.

Это говорит о том, что платежеспособный спрос на самом деле гораздо меньше актуального. Оборудование нужно всем, но многие хотят получить его бесплатно. Однако мы не можем сделать его бесплатным по причине того, что нам это оборудование не принадлежит. Это компетенции наших партнеров. У технопарка была довольно жесткая дилемма: если самим закупать оборудование, высока вероятность создания музея ненужных вещей, потому что оборудование очень быстро устаревает, а его эксплуатация подразумевает большой штат высококвалифицированных и, соответственно, высокооплачиваемых специалистов, что создает большие дополнительные расходы.

Поэтому мы пошли по единственно возможному в данной ситуации пути — привлечению партнеров. Их может привлечь возможность развития их бизнеса. Это особенно актуально в отношении таких компаний, поскольку они несут огромные затраты: один только электронный микроскоп, находящийся здесь на первом этаже, стоит порядка 2 млн евро.

В настоящее время с открытием новых площадей на базе технопарка центр коллективного пользования «Микроанализ» закупил уникальное оборудование, не имеющее пока аналогов в стране и стоящее огромных денег.

 

- Намерен ли технопарк охватить все направления проводимых исследований, либо будет вестись работа с привлечением уже имеющихся ЦКП?

- Конечно, в настоящее время центры коллективного пользования технопарка не охватывают все области исследований. Но мы привлекаем сторонние ЦКП также на основе партнерских соглашений, чем расширяем спектр необходимого оборудования для сколковских компаний. Самим центрам сотрудничество в таком виде интереснее — в данном случае они работают на своих площадях и сюда им нет необходимости заезжать. Один из существующих в технопарке центров коллективного пользования — Центр фотовальтаики, созданный совместно с «РОСНАНО», — находится за пределами технопарка, в Санкт-Петербурге. Для того чтобы расширить возможности для участников до глобального уровня, мы вступаем в партнерские отношения с различными технопарками. Например, с такими как технопарк «Адлерсхоф-Берлин» (Adlershof), который оснащен всем мыслимым оборудованием. Он представляет собой объединение научно-технологического парка (12  внеуниверситетских научно-исследовательских институтов, 6 естествоведческих институтов Университета им. Гумбольдта, 413 технологических предприятий), города Медиа (145 компаний) и промышленного ареала (217 организаций). При необходимости сколковские компании смогут проводить там исследования. 

 

 

- О международной деятельности. Между технопарком инновационного центра «Сколково» и корейским технопарком «Гваньджоу» было подписано соглашение. Президент «Гваньджоу» Ю Донг Гаг (Yoo Dong Gug) сообщил, что южнокорейский технопарк может предложить России уникальные технологии в автомобиле- и роботостроении, производстве композитных материалов, осветительных приборов, светодиодов и плазменных панелей, а также технологии для «умных» домов и бытовой техники нового поколения. Что России интересно из перечисленного? Что Россия может предложить Южной Корее?

- Технопарк «Гваньджоу» — это технопарк № 1 в Южной Корее. Несмотря на сравнительно небольшие объемы  — порядка 250 компаний-резидентов — он давно и успешно работает на различных рынках, в частности с корейскими автогигантами. Интересно, что соглашение было инициировано именно корейской стороной. Коллегам из Кореи оказались интересны такие проекты резидентов нашего технопарка, как скажем, «Селеноход» и «РобоCV». Развивая деятельность технопарка в международном контексте, мы добились включения его в ряд профильных ассоциаций технопарков и научных парков, в том числе Азиатской ассоциации научных парков (Asia Science Park Association, ASPA). Это очень активная ассоциация в азиатском регионе, зарегистрированная в Японии в 1997 г. Ее участники получают возможность сотрудничать с другими технопарками и бизнес-инкубаторами региона в вопросах развития науки, технологий и производства, участия в общеэкономических процессах. 23-25 апреля 2012 г. на острове Чэджу в Корее на VII встрече лидеров ассоциации ASPA, которая насчитывала более 300 участников, представителям технопарка «Сколково» торжественно вручили Сертификат членства ассоциации ASPA. Именно на этом мероприятии представители технопарка «Сколково» познакомились с коллегами из «Гваньджоу», и уже в июне 2012 г. между нашими технопарками было подписано соглашение.

С нашей стороны интерес к «Гваньджоу» в том, что среди ключевых направлений их деятельности — робототехника, а у нас немало компаний, которые как раз занимаются данным направлением. Еще одно направление технопарка «Гваньджоу», представляющее особый интерес — титан. Оно пересекается с интересами кластера энергоэффектиыных технологий. Также понятна активность технопарка «Гваньджоу»: они намерены выйти на российский рынок. Технопарк «Сколково» в данном случае обеспечивает новые возможности выхода на российский рынок корейских и  других иностранных компаний. Статус резидента «Сколково» позволяет иностранным организациям активно развивать партнерство с российским бизнесом, причем интерес в данном случае обоюдный: российский инновационный бизнес также ищет пути выхода на международные рынки. Сейчас наметился тренд: компании, даже не обладающие конечной формой своего продукта, хотят немедленно выйти на глобальный рынок.

 

 

 

Источник: Журнал «Нанотехнологии Экология Производство», №2 (21), март, 2013